Институт скорой помощи им. Склифосовского: сегодняшний день института

Гость программы - д.м.н., профессор, заслуженный врач РФ, директор научно-исследовательского института скорой помощи им. Н.В.Склифосовского Анзор Шавлович Хубутия.

Институт имени Склифосовского - это многопрофильное медицинское учреждение, которое принимает в год около 50 тысяч пациентов, нуждающихся в экстренной помощи. Причем абсолютно неважно, с какой именно патологией привезли сюда человека на "скорой" - с травмой черепа, инфарктом миокарда, отравлением или сильнейшим ожогом (а бывает и все сразу). В "Склифе" ему обязательно окажут помощь. И какую - высококвалифицированную, с использованием новейших технологий и суперсовременного оборудования.

Ольга Копылова:

-Здравствуйте, уважаемые радиослушатели! У микрофона автор и ведущая программы «Посоветуйте, доктор!» Ольга Копылова.

Склиф – это короткое слово вызывает у каждого священный трепет -  борьба света и тьмы, жизни и смерти. Здесь все равны – принцы и нищие, бомжи и олигархи. Институт скорой помощи имени Склифосовского делит человеческую судьбу на До и После. Бывшие пациенты становятся экстрасенсами, находят свою любовь, полностью меняют образ жизни и ценности.

За два века в стенах института побывало несколько миллионов пациентов. Процент выздоровления в институте намного выше, чем в обычных больницах. Если человек в экстренной ситуации попал в Институт скорой помощи Склифосовского, говорят, что ему повезло. Это медицинское учреждение давно стало одним из символов московского здравоохранения. С зарождения и по нынешний день в любое время суток здесь по давней доброй традиции безвозмездно оказывается медицинская помощь. В 2010 году исполняется 200 лет с даты открытия Московского странноприимного дома, давшего начало Институту Склифосовского. О том, какие изменения претерпел за два столетия знаменитый на всю Россию институт, мы будем говорить в сегодняшней программе.

У нас в гостях - профессор, заслуженный врач РФ, действительный член Российской академии медико-технических наук, лауреат Премии Правительства РФ, директор научно-исследовательского Центра скорой помощи им. Н.В.Склифосовского Анзор Шалвович Хубутия.

Здравствуйте, Анзор Шалвович!

Анзор Хубутия:

- Добрый день, дорогие радиослушатели!

Ольга Копылова:

-         Спасибо большое, что вы к нам сегодня пришли. Прежде всего, конечно, разрешите поздравить вас лично и коллектив Института скорой помощи имени Склифосовского с этой знаменательной датой.  Я повторяю – с 200-летием со дня основания Шереметьевской больницы, на базе которой впоследствии был открыт Институт скорой помощи. Пожалуйста, примите поздравления от руководства Радио России…

Анзор Хубутия:

- Спасибо.

Ольга Копылова:

- … и от всего коллектива «Радио России».

Анзор Хубутия:

- Спасибо большое.

Ольга Копылова:

- Я думаю, что все наши радиослушатели так же присоединяются к этим поздравлениям.  Уважаемые радиослушатели, я хочу напомнить, что мы как обычно работаем в режиме прямого эфира,  вы сможете задать нам свои вопросы – сегодня у вас есть уникальный шанс… Задать свой вопрос директору Института скорой помощи имени Склифосовского профессору Анзору Шадвовичу Хубутия. Пожалуйста,  мы ждем от вас хороших вопросов!

Анзор Шалвович, ну, вот в 1810 году в Москве на пожертвования графа Николая Петровича Шереметьева был открыт Странноприимный дом. Еще его называли Шереметьевской больницей, и открыт он был именно с целью оказания социальной именно помощи. Кстати, это было одно из первых учреждений в мире по оказанию именно социальной помощи  - неимущим и странствующим. История у этой больницы очень интересная.  Расскажите,  пожалуйста,   как все начиналось.

Анзор Хубутия:

- Ну, вы совершенно правильно говорите, Странноприимный дом начинает свою историю с 1795 года, тогда Николай  Петрович Шереметьев задумал построить вот такой дворец или дом для оказания помощи, как вы говорите, странствующих. Поэтому он так и называется – Странноприиимный дом. Для странствующих, неимущих, и дальше, как в Указе писалось,  не имеющий значений чин и богатство, то есть имели там право лечиться все. Это было сначала 50 коек,  где эти больные тяжело лечились, а позже появился комплекс из пяти зданий. Ну, началось это с того, что Николай  Петрович как меценат и крупный политический деятель, как вы знаете, задумал это строительство и подал рапорт Александру I, что он собирается строить вот такой дом. И это было тут же оценено совершенно правильно,  и   Николай  Петрович получает за это государственную крупную награду… И царь в своем высоком приказе одобряет строительство этого Странноприимного дома. Поручено было разработать проект этого Странноприимного дома российскому зодчему Елизвою Назарову, и поставлена перед ним была задача. Назаров сделал этот проект, и когда началось строительство этого дома…  а в то время было принято иметь домашние театры, и вот у Шереметьевых был свой домашний театр.  Туда набирали крепостных актрис, одаренных девочек со всех сел, окружающих городов, и вот в поле зрения Николая Петровича попалась девочка Прасковья…

Ольга Копылова:

- Жемчугова.

Анзор Хубутия:

- Жемчугова, но эту фамилию ей потом дали.  Девичья ее фамилия была Ковалева. И вот Прасковья Ковалева – девочка абсолютно одаренная, ей было 13 лет. Она прекрасно пела, ей хорошо давались языки, которые в то время начинали в этом театре преподавать. Она прекрасно выполняла те маленькие роли, которые ей давали.  Она это делала лучше других, и она была очень хороша собой. И граф Шереметьев ее когда увидел, она была очень заметной, и он все чаще и чаще уделял ей внимание. Девочка росла на его глазах, и естественно… и вы знаете, давали вот эти псевдонимы – Жемчугова, Гранатова, еще как-то… Она была настолько одаренной, настолько  была жемчужиной в актерской труппе,  что ей дали вот эту фамилию – Жемчугова. Об этой истории много писалось – граф был страстно в нее влюблен,  и несмотря на то, что он был граф, а она была крепостная актриса,  он тайно с ней обвенчался. И хотя это подлежало осуждению в высших слоях общества, он с ней обвенчался… я не буду всю эту историю рассказывать, она родила ему потом сына, и погибла буквально через две недели после его рождения. Но она сама была удивительным меценатом, и есть такая интрига маленькая, что она тоже, когда граф куда-то уезжал, куда-то уходила из дома. Об этом Шереметьеву доложил управляющий: Вы знаете, когда вы уезжаете, молодая графиня тоже куда-то уезжает…  Его это заинтриговало,  и он решил проследить за ней, чтобы узнать, куда она ездит. И узнал, что она отправляется на Сухаревскую площадь, за торговые ряды, где в сараях жили нищие, неимущие люди, она раздавала им милостыню. Когда граф увидел, что она делает именно это – а у него, видно, были и другие подозрения – он упал на колени и сказал ей: Я тебя недостоин, потому что у меня совершенно другие были мысли. И оказалось, что она не просто не раздает деньги графа – а она раздает свое жалованье в театре.  И когда она скончалась, граф решил построить вот этот дом для странствующих, для неимущих. И более того – он захотел предать ему дворцовый вид. Тогда вообще всем зданиям придавали дворцовый вид.  И вот из того проекта, что сделал Назаров, это был не дворец, а просто дом. И тогда граф привлек своего друга,  итальянского зодчего Кваренги.  И вот Кваренги пришел тогда и дорисовал эти колонны, и посередине сделал церковь домовую, которая и сейчас служит украшением. И больница уже приобрела вид дворца.  Вы знаете, это действительно дворец, и он роскошный.  Сейчас он отреставрирован, это вы знаете, мы там работаем.  И вот в это здании была основана Шереметьевская больница.

Ольга Копылова:

- Насколько я понимаю, граф Шереметьев именно в память о своей возлюбленной…

Анзор Хубутия:

- Совершенно верно, в ее честь сделал дворец.  Я вот подвел к тому, как она раздавала милостыню,  и вот он захотел, чтобы в ее память был вот этот дворец.

Ольга Копылова:

- Кстати говоря, я знаю, что этим летом открыт музей в этом здании, и теперь он стал доступен. По-моему, один раз в неделю.

Анзор Хубутия:

- Совершенно верно.

Ольга Копылова:

- Когда его можно посетить?

Анзор Хубутия:

- Вы знаете? Там организован музей, но очень много экспонатов от шереметьевского дворца… Вы знаете, у нас небольшая неразбериха – вот этот музей существовал еще до этого. Потом он закрылся, и все эти экспонаты у нас были складированы на наших складах. Теперь это принадлежит вроде бы Министерству культуры,  но на это претендует еще и Академия медицинских наук почему-то. И это вот уже более восьми с половиной лет они закрытые так и стоят. Но нам удалось все ж таки что-то оттуда  взять, договориться с Министерством культуры,  мы писали письма… И показать все ж таки начало – это не музей Шереметьева, а все-таки музей с переходом на Институт Склифосовского.

Ольга Копылова:

- То есть это в какой-то степени музей истории медицины?

Анзор Хубутия:

- Быстрее всего, так. Потому что шереметьевский дом тоже имел прямое отношение к медицине.

Ольга Копылова:

- А когда можно посетить этот музей?

Анзор Хубутия:

- Этот музей можно посетить с десяти утра  и до пяти вечера.

Ольга Копылова:

- Ежедневно?

Анзор Хубутия:

- Практически да.

Ольга Копылова:

- Сейчас стало ежедневно?

Анзор Хубутия:

- Да.

Ольга Копылова:

- Ну что ж, я призываю наших москвичей и гостей столицы посетить этот замечательный музей.

Анзор Хубутия:

- Да, конечно. Приходите, пожалуйста.

Ольга Копылова:

- Это совершенно потрясающее, красивое здание на Сухаревской площади. Оно сейчас отреставрировано. Когда мы мимо проезжаем,  все на это здание обращают внимание – это действительно дворец!

Анзор Шалвович,  а у нас уже есть телефонные звонки – давайте на них отвечать. Алло!

Говорит радиослушатель:

- Здравствуйте! Меня зовут Вилора Соломоновна, я из Подмосковья, город Видное. У меня не вопрос, а поздравление. Я хочу поздравить от всей души институт,  я, правда, не знала, что им столько лет. В общем, от всей души поздравляю, желаю дальнейшей работы,  и я несколько раз попадала – не лежала там – а, бывало приезжала и среди ночи, и сдавала анализ крови… И там был консультант крови, который час меня консультировал и все вообще рассказал, то есть я очень благодарна этому институту, и в общем, поздравляю, и желаю всего хорошего!

Ольга Копылова:

- Спасибо вам тоже огромное.

Анзор Хубутия:

- Спасибо вам, Вилора Соломоновна. Большое спасибо за добрые слова.

Ольга Копылова:

- Анзор Шалвович, давайте уже к институту подойдем, когда же он официально стал называться так, как сейчас. Сначала это была Шереметьевская больница, потом…

Анзор Хубутия:

- Сначала скоропомощная больница,  в 1923 году была организована больница,  а уже в 1927 году она была переименована в Институт скорой помощи и названа в честь Николая Васильевича Склифосовского.

Ольга Копылова:

- Вот в стенах института работали и были воспитаны потрясающие медицинские кадры – врачи, которые сейчас очень известны, и в историю отечественной медицины их имена вошли. Давайте все-таки мы эти вехи вспомним – и эти имена назовем сегодня, в этот праздник.

Анзор Хубутия:

- Вы знаете, надо к этому так же подойти – здание нашего института единственное, наверное, учреждение, которое выполняет двести лет свое назначение.  Вот оно как было создано для оказания помощи людям любого социального положения,  любого чина… так и сейчас – к нам попадают на самом деле в настоящее время бомжи, министры, генералы,  рядовые, и это все на сегодняшний день продолжается. И я думаю, что это единственное на сегодняшний день в России такое учреждение.  Вы наверное, знаете, что в 1918 году оно принимало раненых и французов, и русских солдат, - они рядом лежали. Потом Первая мировая война, Вторая мировая война, русско-турецкая война. То есть больница все время выполняла свое назначение.  Да, конечно, тут у нас работали такие  выдающиеся русские хирурги – такие, как  Сергей Сергеевич Юдин,  Пучков, Андросов, Арапов и многие другие. В этом институте работало много выдающихся врачей и их последователей и учеников.

Ольга Копылова:

- По-моему, первое переливание крови было сделано в вашем институте?

Анзор Хубутия:

- Да, вы совершенно правы. Первое переливание трупной крови было проведено Сергеем Сергеевичем Юдиным. И, между прочим, и по сей день мы от этого не отказываемся.

Ольга Копылова:

- И, кстати говоря, еще один интересный момент. Считается, что анестезия спинальная – это сегодняшний день, а на самом деле, помоему, в 1930-50-е гг, я прошу меня поправить, если я не права,  была проведена первая такая анестезия.

Анзор Хубутия:

- Да, это так. Правильно, эта анестезия была проведена именно в стенах нашего института. И очень многие революционные вещи начинались именно с Института Склифосовского. И не зря Склиф у всех на устах. Это действительно знаменитый институт, где десятки операций выполняется в сутки. В год, например, мы делаем в среднем 15-18 тысяч операций.

Ольга Копылова:

- А сколько работает людей в Институте Склифосовского – врачей, специалистов?

Анзор Хубутия:

- Врачей-специалистов работает 364 человека.  А вообще всего работает 2 800, даже около 3 000 тысяч человек. В штатном расписании у нас четыре тысячи.

Ольга Копылова:

- Когда проезжаешь мимо института Склифосовского, понимаешь, что это грандиозный медицинский центр, потому что он, по-моему, целый квартал занимает.  Там не одно здание… а чтобы к какому-то корпусу подъехать,  можно минут 5-7 ехать нашими московскими улочками, чтобы подобраться поближе.

Анзор Хубутия:

- Вы правы. У нас 16 гектаров территории, которую мы занимаем.  У нас множество корпусов и я хочу сказать, что то высотное здание,  которое вы привыкли видеть,  есть Постановление Правительства Москвы о том, что этот корпус, наверное, будет разрушен, а на его месте появится новый суперсовременный корпус. Этот корпус уже свое отслужил, и когда его строили,  тогда были совершенно другие нормативы – палаты по шесть коек, и метража там не хватает, и это не для научно-исследовательского института…  И в последнее посещение Юрия Михайловича Лужкова мы обсуждали этот вопрос, он  посмотрел документацию, мы все обговорили,  ион принял такое решение, и выпущено уже соответствующее Постановление.

Ольга Копылова:

- Это основной, главный корпус, да?

Анзор Хубутия:

- Да, это то самое здание, на котором написано Институт Склифосовского. Он будет разрушен, но до его разрушения мы будем строить другой корпус. Давайте вернемся, наверное, опять к деятельности нашего института…

Ольга Копылова:

- Анзор Шалвович, у нас через две минутки будет перерыв. Давайте сейчас ответим на телефонный звонок, а после перерыва продолжим.

Анзор Хубутия:

- Давайте.

Говорит радиослушатель:

- Здравствуйте! Я звоню не вопрос задать, а поблагодарить Институт Склифосовского и врачей, которые работают там, за их работу. Большое спасибо! У меня в этом году, в июне, 5 числа, внук попал в тяжелую ситуацию, его сильно порезали – семь ножевых ранений. И очень быстро приехала скорая помощь, и он там 10 дней лежал, в Склифосовского. В общем, нам очень помогли.  И справили мы там ему день рождения – 17 лет ему исполнилось 10 июня. Большое спасибо!

Анзор Хубутия:

- И вам спасибо за данную оценку нашим докторам. Но это наш долг, и вы правильно говорите – каждый по-разному  выполняет свой долг. Спасибо вам большое.

Ольга Копылова:

- Спасибо, дорогие радиослушатели,  я уверена, что многие просто не могут дозвониться, а добрые слова у них на устах.  Мы в принципе здесь эту атмосферу чувствуем.

Анзор Шалвович, давайте поговорим о сегодняшнем дне института, это самое интересное. Все знают, что если, не дай Бог, что-то случается, лучше попасть все-таки в Институт Склифосовского, хотя в Москве очень много хороших, достойных скоропомощных больниц. И все-таки люди понимают, что если попал в Институт Склифосовского, скорее всего, будет максимум сделано, и ты поправишься. Вот я лично думаю так. Расскажите, пожалуйста,  о сегодняшнем дне института. Какие у вас службы, какие отделения, в чем специфика вашего учреждения?

Анзор Хубутия:

- Вы знаете, я вспоминаю слова из песни Высоцкого «… налетел на самосвал – в Склифосовского попал». И вот если случилась беда – значит, попали в институт Склифосовского. И у нас есть практически все подразделения, которые необходимы для оказания помощи человеку, попавшему в беду. Налетел ли на самосвал, получил ли ножевые ранения, отравления, ожоги, инфаркт, кровоизлияние, разрыв сосудов головного мозга – то ли это будут ишемические инсульты… Самое важное для нас – это, конечно, травмы. Травмы множественные, сочетанные, комбинированные. Людей с травмами, конечно, везут к нам. Ну, и я считаю, что у нас очень серьезное травматологическое отделение.  К нам попадают самые тяжелые  больные, это традиционно. Если совсем уже плохо,  то везут в Склиф. Нашими учеными разработано множество новшеств в травматологии.  Даже вот тот костюм противошоковый,  так называемый  «каштан», которые еще и для космоса изготавливают,  мы его совместно с заводом выпускаем. И применение этого костюма  снизило от 70 процентов при тяжелых травмах и шоке до 25 процентов смертность.

Ольга Копылова:

- А что это за костюм такой?

Анзор Хубутия:

- Противошоковый костюм «Кашьан» надевается на человека при большой кровопотере, при переломах.  Он централизует кровообращение, это единственное средство временной остановки внутрибрюшных кровотечений.  Он фиксирует переломы и обеспечивает  аутотрансфузию 1,5-2 л. крови пострадавшего к жизненно важным органам.  Очень много чего придумано  специальные фиксаторы таза, ведь самые тяжелые переломы,  когда есть переломы костей таза.  Придуманные нами фиксаторы таза все ж таки удерживают тазовые кости до тех пор, пока они заживут.  Изобретений очень много -  и получено очень много российских патентов на эти наши изобретения. В нашем институте имеется единственный  крупный центр отравлений, который воссоздавал известный академик Евгений Алексеевич Лужников. Он и по сей день руководит этим центром отравлений, в котором спасены сотни, а скорее десятки тысяч людей.

Ольга Копылова:

- По-моему, на базе вашего центра работает  и городской…

Анзор Хубутия:

- Это и есть городской центр отравлений.

Ольга Копылова:

- Я знаю, что там организована консультативная помощь круглосуточно, причем не только людям, но и медицинским учреждениям.  Из любого медицинского учреждения могут задать вопрос в любую секунду,  и будет получен обстоятельный ответ.

Анзор Хубутия:

- Это не предусмотрено, нет штатных единиц для этого.  Но если к нам привозят человека с отравлением – мы оказываем ему помощь. И консультируем другие медицинские учреждения, вы правильно сказали.  У нас есть даже своя токсикологическая бригада,  которая выезжает на места и проводит детоксикацию  - ту, которая необходима тому или иному человеку.

Ольга Копылова:

- Анзор Шалвович, вы очень много пишете в средствах массовой информации, и выступаете, и не гнушаетесь того, чтобы давать какие-то конкретные советы людям, врачам. Вы часто говорите о том, что у нас не существует парамедиков.  То есть вот например, служба милиции, ГАИ, - эти службы должны иметь какие-то минимальные медицинские знания для того, чтобы оказать помощь людям. Расскажите, пожалуйста, об этом, об этой вашей идее, насколько она реализована, и хотя бы реализуется ли она. Потому что вы много и часто об этом говорите, и уже давно об этом говорите.  И второй момент – какие основные советы вы все-таки могли бы дать людям в отношении травм, неожиданных травм, автотравм.

Анзор Хубутия:

- Это правильно, что вы поднимаете этот вопрос. Во всем мире этот вопрос каким-то образом решается, а у нас он до сих пор окончательно не решен, очень много смертельных исходов, так как современный транспорт – скоростной.  И все мы знаем, к чему приводит нарушение скоростного режима, - к очень тяжелым сочетанным травмам, зачастую со смертельным исходом. И вот вопрос  кто первым должен оказаться на месте ДТП? Если брать такой мегаполис, как Москва,  то мы все знаем, какие у нас страшные пробки, и сколько порой приходится ждать, чтобы хоть сколько-то продвинуться, порой помощь приходит лишь через 30-40 минут, а может и через час – если это отдаленные места.  Сейчас культура немножечко изменилась – я сам за рулем,  и вижу, что сейчас стали пропускать машины со спецсигналами. А раньше было так – скорая стоит, сигналит, но никто на это внимания не обращал. И до приезда скорой помощи, конечно, первым самым оказывается водитель, свидетель ДТП. Я думаю, необходимо организовать для автовладельцев  какие-то маленькие курсы – несколько часов, параллельно с курсами на получение водительских прав.  Я не знаю, сколько часов уходит на обучение вождению, но туда нужно обязательно включить, я так считаю,  маленькое медицинское образование, чтобы при необходимости суметь оказать первую помощь человеку, попавшему в беду на дороге – доврачебную, домедицинскую.

Ольга Копылова:

- Вы говорили мне об этом до эфира, и меня это потрясло. Мы действительно часто видим это из окон своих автомобилей – когда в результате какой-то аварии лежит человек на земле, а рядом ходит милиционер и ничего не делает, никто не оказывает пострадавшему помощь, все ждут скорую.

Анзор Хубутия:

- К нему никто не подходит, а он, может быть, в это время истекает кровью.  Я думаю, что может быть, в машине милиционера должна быть какая-то коробочка,  сумочка медицинская, чтобы можно было хотя бы жгут наложить до приезда врачей, чтобы человек кровью не истек. Повернуть ему набок голову, чтобы он не асфиксировал рвотной массой – это возможно при ударах головой, при сотрясениях, и очень часто привозят больных с асфиксией именно своими рвотными массами, или же кровью. Наложение жгутов – это вообще, я думаю,  элементарная вещь, и жгуты должны в каждой машине, в каждой аптечке лежать.  Если у человека спинальная травма – ни в коем случае нельзя его за руки, за ноги тащить, если он лежит на асфальте. Если такая травма – трогать его нельзя, но оказать ему посильную помощь на месте.  У человека может быть рефлекторная остановка сердца – нужно сделать наружный массаж сердца, то же самое искусственное дыхание.  Которое, я помню, раньше даже по телевизору показывали, учили людей. Сейчас этого нет, этого не делается, к сожалению. И, наверное, поэтому смертность так высока на автодорожных травмах.  Мое мнение – милиционер тоже при приеме на работу, особенно ДПС,  должен пройти обучение вот этим элементарным вещам.  Сейчас вот вы знаете, рыночная экономика, люди всего боятся, страховая медицина, застрахована жизнь. И милиционера тоже обвинять во всех грехах нельзя – он боится сделать неправильное движение, и ему потом предъявят иск за то, что он неправильно что-то сделал, и человек умер. И по понятным причинам он боится подойти к человеку.  А чтобы он не боялся – ему надо дать необходимые знания и потом, видимо, выдать какой-то сертификат, что он имеет право это делать.

Ольга Копылова:

- Вот сейчас  у нас появилась информация, что милиционеры будут теперь называться полицейскими. Может быть, в связи с этим их будут обучать  тому, как правильно оказать первую помощь пострадавшим при ДТП.

Анзор Хубутия:

- Я тоже об этом думал. Я  надеюсь, что наши полицейские тоже будут обучены всему, что имеют зарубежные полицейские. Я думаю, мы к этому придем.

Ольга Копылова:

- Анзор Шалвович, вопросы так и сыплются на наш пейджер. Давайте на них отвечать, хотя бы коротко.

Анзор Хубутия:

- Давайте.

Ольга Копылова:

- Вот несколько вопросов про Склифосовского. «Вы рассказали об истории института, но ничего не сказали о Склифосовском.»

Анзор Хубутия:

- Склифосовский действительно был великий русский ученый и хирург,  который очень много сделал для развития асептики и антисептики в России. Но я хочу огорчить наших радиослушателей – он никогда не работал в Институте Склифосовского, и в принципе никакого отношения к нам не имел. Но решением наркома здравоохранения, было проведено заседание специальной Комиссии, институту было почему-то дано его имя.

Ольга Копылова:

- Спасибо за эту справку. Еще один очень интересный вопрос – много ли к вам в Институт Склифосовского поступает пациентов после алкогольного отравления, какой процент?

Анзор Хубутия:

- Вы знаете, я вам сейчас точный процент не могу назвать, но поступает много.  Много людей страдает от некачественного алкоголя: да, это беда, конечно, и контроль рынка алкогольной продукции необходим. Это задача правоохранительных органов, по-видимому, потому что она многим губит жизни. В результате таких отравлений у людей зачастую в дальнейшем развиваются алкогольные циррозы печени. В России эти цифры значительно выше, чем в других странах.

Ольга Копылова:

- У вас есть отделение острых эндотоксикозов - наверное, люди, у которых органы внутренней детоксикации  не работают как положено, попадают сюда.

Анзор Хубутия:

- Совершенно верно. С острыми гепатитами, острыми панкреатитами, с острой почечной недостаточностью… Эти больные концентрируются именно в отделении острых эндотоксикозов. В этом отделении у нас работают крупные специалисты, которые имеют большой опыт оказания неотложной помощи этим больным.  И я еще раз хочу обратить ваше внимание на то, что большинство пациентов с острым панкреатитом попадают к нам после употребления некачественного алкоголя.  И их очень большой процент, к сожалению.

Ольга Копылова:

- Спасибо. Давайте ответим на телефонный звонок, а потом продолжим беседу.

Говорит радиослушатель:

- Здравствуйте! Ольга, спасибо вам большое за вашу передачу. Анзора Шалвовича я поздравляю с юбилеем, и всех его коллег тоже, - спасибо вам большое за ваш великий труд, дай Бог вам  здоровья! У меня такой вопрос: Моя дочь живет и учится в Москве. В марте прошлого года ее сбила машина – было очень сложное положение с ногой, с ключицей... Но с ногой сложнее – делали операцию, вставляли штыри. Я не знаю, в какой клинике, я живу не в Москве. А в этом году опять ломали и снова делали операцию, вставили пластины, потому что не так нога срастается. И вот снова выяснилось, что что-то не так, очередная операция назначена на октябрь.  Что нам делать? Не могли бы мы проконсультироваться в вашем институте? Как это практически можно сделать?

Анзор Хубутия:

- Да, конечно, вы можете у нас проконсультироваться, обратившись прямо к нам в институт, в приемную нашего института. У нас там и диспетчерская служба, и служба приемного покоя с регистратурой. К вам обязательно выйдет специалист и обязательно вас проконсультирует. Пожалуйста, можете обращаться в Институт Склифосовского.

Ольга Копылова:

- Спасибо. Анзор Шалвович, в 2006 году вы стали руководителем института скорой помощи имени Склифосовского, а до этого момента очень долго работали под руководством академика Валерия Ивановича Шумакова в Институте трасплантологии.  Вы были заместителем директора этого института.  Естественно, вы занимались трансплантологией, и в те времена, вероятно, это не развивалось так активно, как сейчас,  и вот когда вы в 2006 году пришли в Институт Склифосовского, вы стали активно развивать вот это направление – трансплантологическое.  Расскажите, пожалуйста, почему вы посчитали, что это необходимо именно в стенах института Склифосовского, и что на сегодняшний момент сделано? Ведь прошло уже четыре года…

Анзор Хубутия:

- Вы знаете, я когда шел директором в этот институт, когда меня туда назначали, я и сейчас это знаю и понимаю, и основное внимание я уделяю именно неотложной экстренной хирургии. Это основная наша задача – оказание неотложной помощи больным, попавшим в беду. Но имеется международный опыт, где во всех университетских клиниках, во всех скоропомощных клиниках имеются еще отделения трансплантации.  И трасплантологию, я считаю,  тоже надо рассматривать как экстренную неотложную помощь. Очень часто к нам привозят пациентов с патологиями аутоагрессивных заболеваний – например, есть такое заболевание Коновалова-Вильсона, когда происходит перерождение печени и развивается цирроз, развивается гипертензия, что в свою очередь вызывает расширение сосудов пищевода и пищеводные кровотечения.

Ольга Копылова:

- Это угрожающее жизни состояние.

Анзор Хубутия:

- Да, и человек начинает погибать. У нас несколько таких пациентов было, которым мы останавливали кровотечение. Но выписывать таких больных нельзя! И на их счастье попадались доноры,  мы пересаживали им печень и в итоге выписывали их домой.  Они сейчас живут и радуются жизни, и у них все в порядке. Так что трансплантология – тоже неотложная помощь.

Ольга Копылова:

- Безусловно, это просто расширение границ этой самой неотложной помощи.

Анзор Хубутия:

- Мы выполнили пересадку и отпустили пациента домой, то есть оказали ему помощь от А до Я. То же самое в случаях острой почечной недостаточности, которые не удается решить медикаментозными средствами, и она уже переходит в хроническую.  Да, конечно, ее можно перевести на хронический диализ,  но если есть такая возможность у нас в институте, то мы делаем пересадку почки. Мы, кстати, по трасплантации трупной почки  и печени сейчас в России на первом месте.  Когда к нам попадает больной с острой сердечной недостаточностью и вывести его из этого состояния  очень трудно, выписать его невозможно,  он находится на так называемом «искусственном обходе», медикаментозном обходе желудочка – когда ему постоянно капаются медикаменты,  поддерживающие функцию правого там, или левого желудочка.  Куда такого больного девать? Вот он лежит и ждет своей участи, ждет трансплантации сердца. Мы тоже проводим трансплантации сердца. Правда, мы начали это делать недавно – у нас всего-навсего пять пересадок сердца, но, к счастью, они все успешные, и все эти люди выписаны домой. То же самое – в отношении пересадки почки или поджелудочной железы. Мы – одни из тех центров, где имеется наибольший опыт этих пересадок. Вы, наверное, скажете: Это скоропомощной институт, это, наверное, в-основном, полостная хирургия и травмы… Да, полостная хирургия у нас колоссальная, очень большой процент приходится на эти операции.  Но нередко при полостной хирургии не обходится без пересадки кишки, кишечника. Да, мы к этому сегодня уже готовы. И есть очень много больных, которые ждут пересадки. И как только появится подходящий донор,  эта пересадка тоже будет осуществлена.

Трансплантология и неотложная хирургия в большинстве случаев дополняют друг друга.  И это все – на благо больных, которые к нам поступают.  Людям должна быть оказана максимальная помощь.

В нашем институте очень мощная кардиология – на 80 коек, со своими реанимационными залами, неотложной кардиологией, кардиохирургией.

Ольга Копылова:

- У вас есть и неотложная сосудистая хирургия…

Анзор Хубутия:

- Естественно, и неотложная сосудистая хирургия.

Ольга Копылова:

- Я знаю, что даже когда, не дай Бог, инсульт, я знаю, что люди, если это случилось,  просто мечтают отвезти своего близкого человека в Институт скорой помощи Склифосовского. Потому что принимаются экстренные меры, которые позволяют в дальнейшем избежать тяжелейших осложнений., которые обычно бывают после инсульта.

Анзор Хубутия:

- Да, это предмет отдельного разговора. Я хотел к этому вернуться. У нас очень мощное и сильное нейрохирургическое отделение.  Его возглавляет член-корреспондент Академии наук Владимир Викторович Крылов. И совершенно верно – если это геморрагический или ишемический инсульт, это не имеет значения, у нас круглосуточно проводятся все манипуляции сначала для установки диагноза, а потом  все необходимые вмешательства,  которые нужны данному больному. Абсолютно все. У нас очень высокий уровень нейрохирургии,  я могу сказать это с гордостью.  Отличная сердечная хирургия – мне хочется вернуться и к этому,  где проводятся операции при самых разнообразных патологиях – приобретенных пороках сердца, и при ишемических заболеваниях сердца, когда невозможно делать ангиопластику. Вы знаете, многие делают коронографию, стентирование сосудов.  Если это невозможно сделать,  коронарный приступ у больного продолжается,  боли в сердце,  то у нас круглосуточно проводятся операции, эти больные оперируются, и им проводится аортокоронарное шунтирование.

Ольга Копылова:

- Спасибо, Анзор Шалвович. Мне сигналят вовсю, что телефонные звонки у нас есть, давайте мы ответим еще на один звонок.

Анзор Хубутия:

- Пожалуйста.

Говорит радиослушатель:

- Здравствуйте! Меня зовут Михаил Борисович, я лечился в свое время в Институте Склифосовского. Я был спортсменом, мне делали операцию профессор Охотский. Почему же вы его не помянули?

Анзор Хубутия:

- Спасибо. Поминать его еще рано, он жив и здоров, и вчера он был у нас в Институте. Он сейчас у нас на пенсии, вот изъявил желание уйти на пенсию.  Профессор Охотский – да, это классик травматологии, конечно. И это учитель многих наших нынешних  профессоров. Конечно, да, Охотский – классик российской травматологии. Он жив и здоров, и если он нас слушает, я думаю, он будет рад,  что его вспоминают больные, которым он оказал помощь.

Ольга Копылова:

- Спасибо. Анзор Шалвович, но вот с историей больницы связано немало легенд  всяческих загадочных слухов.  Знаете, я столько интересного прочитала – оторваться не могла. Оказывается, говорят о том, что с тех самых времен, когда был Странноприимный дом, появляются некие целители, скажем так, образы целителей, которые помогают самым тяжелым больным, которым уже очень сложно помочь, помогают им выздороветь.  Много всяких легенд – что и какая-то женщина появляется похожая на Прасковью Жемчугову,  образ ее, которая садится на кровать к человеку, и тогда он действительно поправляется.  Не буду перечислять все эти легенды.  Просто ваше отношение, - вот вы работаете в институте… Слышали ли вы эти голоса, о которых очень много пишут и говорят?

Анзор Хубутия:

- Я слышал эти вопросы и от журналистов,  чаще всего. Я вообще трансплантолог,  а наши операции чаще ночами бывают, и в час ночи, и в два часа, и в три часа.  И я хожу по всем помещениям и никаких голосов я, конечно, не слышу.  Никаких там привидений я не видел. А то, что вы говорите, есть какой-то образ, какие-то целители, которые помогают этим больным, -  то это уверенность больных, что им помогут в этом институте. Эти целители – наши доктора, которые имеют колоссальный опыт. И все эти слухи, я думаю, рождены потому, что действительно безнадежных больных здесь ставили на ноги. Им кажется, что этого не могло случиться. Но как-то случилось, кто-то помог! И помогли наши целители.

Ольга Копылова:

- Действительно это так. И поражает именно то, что к вам поступают действительно самые тяжелые больные, а процент излечения у вас выше, чем в других больницах.

Анзор Хубутия:

- Совершенно правильно.

Ольга Копылова:

- Спасибо вам огромное. К сожалению, наша передача подошла к концу, я еще раз хочу поздравить коллектив Института скорой помощи имени Склифосовского, лично вас, Анзор Шалвович,  с юбилеем. Желаю процветания, всяческого процветания вашего института на благо всех нас. В нашей программе принимал участие  профессор, заслуженный врач РФ, действительный член Российской академии медико-технических наук, лауреат Премии Правительства РФ, директор научно-исследовательского Института скорой помощи им. Н.В.Склифосовского Анзор Шалвович Хубутия.

Анзор Хубутия:

- Всего доброго! До свидания!

Ольга Копылова:

- На этом сегодня все. Передачу вела Ольга Копылова. Доброго вам здоровья!